Мне много раз задавали этот вопрос. Поэтому я посчитал не лишним очередной раз дать на него очевидный ответ.
Ответ очень простой. Потому что дело вовсе не в языке. А в том, что современная Россия настойчиво пытается впарить к нему "в нагрузку".
Все, жившие в СССР, прекрасно понимают значение этого слова. И для ответа я использую текст моего тезки, Паши Казарина.
Великий и могучий
Полтора года назад Путин заявил о попытках «бесцеремонно сократить пространство русского языка в мире». И обвинил во всем «государственную политику отдельных стран». И это тот случай, когда с ним можно безоговорочно согласиться. Потому что такая политика нынешней России и правда идет не на пользу русскому языку.
В отличие от того же английского, у русского языка Москва отобрала главное – политическую нейтральность. Изучение английского не посягает на идентичность – выучивший его литовец остается литовцем, а казах – казахом. А русский язык Кремль продает как пакетный товар. Пытаясь пристегнуть к этому культурному локомотиву лояльность к империи и согласие с российской версией истории.
Россия приложила все силы, чтобы превратить заграничные «русские школы» в фабрики «русских людей». Тех самых, что должны быть в оппозиции к своему государству. К его истории и языку. Россия раз за разом пытается не допустить интеграцию собственных диаспор в политические нации тех стран, в которых им выпало жить. Лишь для того, чтобы затем использовать их как рычаг давления. Как инструмент для влияния и повод для вмешательства. Чем хуже им живется – тем больше у России становится прав на окрик.
В результате, соседние страны обречены защищаться не столько от самого языка, сколько от всего, что идет с ним в рамках «пакетного предложения». Тем более, что для бывших советских республик этот товар поставляется как повод для вторжения.
Любой носитель языка объявляется российской собственностью, которую Москва обязана защищать. Ровно то самое, что мы наблюдали семь лет назад в Крыму.
Крымские уроки
При этом, в общем хоре с официальным Кремлем поет и российская оппозиция. Та самая, что раз за разом пытается усидеть на двух стульях. Вместо того, чтобы говорить неудобную правду – предпочитает удобную полуправду. Например, рассуждает о необходимости провести в Крыму «честный референдум».
Любые подобные заявления – это история про «родоплеменное». Фактически, нам говорят о том, что если на какой-то территории живут люди, которых Москва считает «своими» - то это повод для вторжения. Повод для аннексии и оккупации. И пока сами российские оппозиционеры убеждены, что «защищают своих» - на деле все происходит с точностью до наоборот.
По сути, в этот момент Россия посылает своим соседям сигнал. Пока у вас живут те, кто готов окрестить себя «русскими» - ваша территориальная целостность под вопросом. Пока у вас есть те, кого мы считаем «своими» - будьте настороже. И это все как раз и служит прямым призывом ко всем российским соседям заниматься ассимиляцией и дерусификацией.
«Соотечественники», «русскоязычные школы», «копромиссные учебники истории». С подачи России все это теперь становится бомбой под суверенитет соседей. Пример Крыма выглядит как недвусмысленное предупреждение. Хотите защититься от вторжения? Стремитесь к внутренней монолитности. Языковому однообразию. Позитивной дискриминации. К единому и суверенному взгляду на историю своей страны.
Потому что в противном случае есть риск проснуться и обнаружить российские триколоры в одном из своих регионов. А Кремль и «оппозиция» станут на два голоса твердить о том, что раз их поезда не пускают под откос, то новое статус-кво следует закрепить.
Траектория бумеранга
Нынешнее заявление главы украинского Совбеза о том, что в будущем в Украине вторым государственным языком нужно сделать английский, прозвучало в Киеве, но рождено Москвой. Предпосылки для него заложила Россия, когда решила загнать под ружье всех классиков без исключения. Позиция России сводилась к простому. Хочешь чтить Чехова и Толстого – будь добр радоваться Крыму и Донбассу. Хочешь восхищаться Гагариным и Достоевским – привыкай молиться на кирпичные стены Кремля.
Россия долгие годы начиняла культурное наследие своей страны духовными скрепами и шовинизмом. Объявляла пятой колонной тех, кто с этим не был согласен. И стоит ли удивляться, что соседние страны пытаются этот комплексный обед не покупать?
Вдобавок, ставка России на то, чтобы превращать «соотечественников» в топливо для империи запустила еще один процесс. Многие русские стали интегрироваться в Украину – в силу того самостоятельного выбора, который они сделали между старой родиной и новой. И в этой ситуации России уже не приходится рассчитывать на то, что они станут лоббистами его интересов. Потому что выбор новой идентичности оказался сопряжен с утратой старой. А потому новая перепись, вероятно, подарит нам немало сюрпризов.
А еще мы станем наблюдать за тем, как будет сокращаться ареал русского языка. Как жители соседних стран станут изучать русских классиков в переводе и на уроках иностранной литературы. Как каждая страна будет вооружаться своей собственной суверенной версией истории, в которой для российских духовных скреп уже не останется места. И все эти перемены стали возможными лишь благодаря тому, что Россия не оставила соседям право на иллюзии. Доказано, в том числе, и Украиной. Очень наглядно.
______________По тексту Павла Казарина