Найдется ли в космосе будущего место для России?

1. Запуски

Факт: В 2020 году Россия осуществила 17 запусков ракет – вдвое меньше, чем в 2000-м; втрое – чем в 1992-м и почти столько же, сколько СССР в 1963-м, на заре космической эры.

Сокращается и российская доля глобального рынка пусковых услуг. В 2000-м она составляла 42% и оставалась неизменной десять лет спустя. Однако в 2015-м на Россию приходилось уже 33%, а в 2020-м – всего 14% орбитальных запусков (в то время как США и КНР нарастили свои доли до 38% и 35% соответственно).

Тенденция опровергает амбициозные заявления Дмитрия Рогозина, главы госкорпорации «Роскосмос». Два года назад он обещал президенту РФ Владимиру Путину удвоить число пусков, доведя его до 45 в год. Выполнив этот план, РФ далеко опередила бы США и КНР с их 27 и 34 пусками в 2019-м году. Но в реальности РФ осуществила только 25 пусков, лишь на пять больше, чем в 2018-м.

В 2020-м «Роскосмос» планировал полсотни стартов ракет. Провал оказался еще более болезненным и, видимо, вызвал раздражение в Кремле.

В ноябре Путин раскритиковал «Роскосмос» за срыв сроков разработки космических проектов. Минфин предлагал урезать финансирование Федеральной космической программы на 2016-2025 годы, указывая на непродуктивное расходование бюджета «Роскосмоса».

Эксперты расходятся во мнениях о том, насколько глубок кризис, переживаемый российской космонавтикой.

Факт: Постсоветская Россия управляла своей космической отраслью как бизнесом по сдаче в аренду ракет-носителей, предназначенных для вывода людей и грузов (например, спутников) на околоземную орбиту, отмечает эксперт Французского института международных отношений (Ifri) Флориан Видаль.

Продолжая опираться на советские разработки, Россия в конце концов утратила доминирующее положение на рынке пусковых услуг. С появлением более дешевых альтернатив, таких как американская ракета Falcon 9, страна проигрывает конкуренцию США и Китаю, чьи рыночные сегменты за десятилетие удвоились, делает вывод исследователь.

Число запусков является наглядным, но не важнейшим показателем состояния космической индустрии, считает популяризатор космонавтики, научный блогер Виталий Егоров.

«Примерно треть космических аппаратов, запускавшихся в последние годы [в мире] – это коммерческие телекоммуникационные [спутники]... Длительность их работы в последние годы возросла (в среднем до пятнадцати лет). С другой стороны, падает спрос на спутниковое телевещание благодаря проникновению оптоволокна», – объясняет он.

По мнению Егорова, технические возможности российской космонавтики по-прежнему «ограничены лишь законами физики». Однако ее финансовые ресурсы могут быть существенно подорваны конкурентами, вроде американской компании SpaceX.

«Сокращение количества запусков опосредованно влияет на [развитие отрасли]. Например, у завода есть накладные расходы и штат, которому надо платить. Если он выпускает десять ракет [в год], ему комфортно. А если две, тогда баланс становится минусовым и в предприятие нужно дополнительно вливать деньги, которые можно было бы пустить, например, на развитие спутниковых технологий», – говорит собеседник Eurasianet.org.

Невыполнение планов по запускам – результат «известных трудных обстоятельств», затронувших все экономики мира, сказано в новогоднем обращении Дмитрия Рогозина к сотрудникам госкорпорации, опубликованном газетой «Сибирский спутник».

Вероятно, речь идет о пандемии COVID-19, действительно задержавшей постройку или запуск многих космических аппаратов.

В частности, она стала причиной банкротства компании OneWeb, намеревавшейся покрыть интернетом всю планету. В 2020-м состоялись лишь три из запланированных двенадцати запусков российских «союзов» со спутниками OneWeb на борту. Однако эти затруднения, возможно, являются временными.

«Сотрудничество с OneWeb – большая коммерческая победа «Роскосмоса». OneWeb … принципиально не мог работать с [ракетами] SpaceX, потому что у SpaceX есть конкурирующая [спутниковая] система Starlink… [В прошлом году компания] обанкротилась, но активы выкупили британцы. Она продолжит выпускать [спутники], которые «Роскосмос» будет запускать. Статистика «Роскосмоса» [по запускам] пополнится», – прогнозирует Егоров.

Но коронавирус не объясняет провал планов «Роскосмоса» в предыдущие годы. Да и общемировое количество запусков в 2020-м даже выросло. Например, США произвели 43 старта (семь из которых – совместно с Новой Зеландией) против 27 годом ранее; КНР – 39 против 34.

Возможно, более значимой причиной упадка российского пускового бизнеса являются западные санкции. В 2019-м Рогозин объяснял срыв планов по закуску ракет-носителей в том числе дефицитом импортных комплектующих для отечественных спутников системы «Глонасс» (доля иностранной электроники в них, по данным Счетной палаты, превышала 40%).

В 2020-м ситуация только усугубилась. В новый санкционный список США, препятствующий передаче американских технологий «конечным потребителям товаров военного назначения», попали 45 российских предприятий, включая структуры «Роскосмоса».

«Санкции на поставки… сказались на производстве спутников. Пришлось пересматривать электронно-компонентную базу, искать аналоги в Китае, на Тайване… Именно из-за санкций на электронику задерживается уже несколько лет запуск лунной станции. По той же причине откладывается разработка космического телескопа “Спектр-УФ”. На других разработках ограничения также сказываются».

Санкции не только затрудняют обмен технологиями, но и отпугивают от России потенциальных заказчиков пусковых услуг.

«Имидж России… неуклонно ухудшается, особенно в западных странах, начиная с присоединения Крыма. У заказчика [сегодня] есть выбор: дать денег [Илону] Маску [или] Путину. Западный заказчик, скорее всего, сделает выбор в пользу Маска».

Полтора года назад Пентагон объявил, что с 2023-го прекратит использовать коммерческие спутники, выведенные на орбиту при помощи российских ракет. Ограничение считают предупреждением частным компаниям, оказывающим услуги американским военным.

«Если спутник работает пятнадцать лет, и его запустят сейчас [при участии РФ], то через два года Пентагон откажется покупать [его данные]. А поскольку интересы Пентагона шире, чем территория США, спутниковые операторы, обслуживающие Европу, Африку, Азию, заинтересованы дружить с Пентагоном».

Однако американские санкции распространяются и на другие страны. В частности, на Китай, космическая программа которого, тем не менее, бурно развивается.

Отставание России по количеству запусков обусловлено, скорее, внутренней слабостью ее экономики и падающей конкурентоспособностью продукции, чем внешними факторами, считает Флориан Видаль из Ifri.

«Новым космосом» (New Space) называют современный этап в истории космонавтики, характеризующийся активным участием негосударственных компаний в освоении вселенной. Символом эпохи стал взлёт многоразовой ракеты-носителя Falcon 9, детища американского миллиардера Илона Маска.

Это событие покончило с монополией России на беспилотные и пилотируемые полеты к Международной космической станции, и грозит окончательно подорвать ее позиции на пусковом рынке.

Факт: доходы "Роскосмоса" в 2021 году упали в 42 раза.

«Когда в конце 1990-х – начале 2000-х появились иностранные заказчики, с них стали стричь по полной. В середине 2000-х пуск “Протона” стоил $100 млн. [Но] европейские ракеты Ariane 4 и Ariane 5 были в полтора-два раза дороже, чем “протоны” (даже по той завышенной цене, которую выставляли российские производители). Но тут пришел Маск и [снизил] цены [до] $62 млн. Наши [производители] были вынуждены снижать коммерческую стоимость своих ракет, но смогли снизить только до $65 млн», – объясняет Егоров.

«Роскосмос» обвиняет США в протекционизме и демпинге. Однако эти претензии вряд ли справедливы, ведь разработку и производство российских ракет также оплачивает государство, замечает собеседник Eurasianet.org Флориан Видаль. Успех Маска он объясняет внедрением новаторских технологий и оптимизацией производства.

На этом фоне российская космоиндустрия живет воспоминаниями о былом величии.

«Наши ракеты эффективные. У них высочайшая степень надежности, …прекрасная, наработанная сотнями пусков статистика. А от добра добра не ищут», – отреагировал Рогозин на запуск Falcon-9.

С такой позицией согласны не все. «Прошлым можно гордиться, но им нельзя жить», --предупреждал российский космонавт Федор Юрчихин в интервью изданию «Коммерсантъ».

По его мнению, США опередили Россию по темпам создания новых космических кораблей, в то время как широко разрекламированные новинки российского ракетостроения по большей части существуют лишь на бумаге.

«Дело не в том, что [российский пилотируемый корабль “Союз”] уступает новейшим американским разработкам, а в том, что он — единственный», – говорит Юрчихин.

Тяжелая ракета «Ангара-А5», запуск которой состоялся в минувшем декабре после четвертьвековой подготовки, превосходит большинство носителей в мире, но уступает по техническим характеристикам Falcon 9, утверждал экс-руководитель Центра имени Хруничева Владимир Нестеров. Виталий Егоров согласен с такой оценкой.

«Единственное, в чем нас обходят США, это сверхтяжелая ракета Falcon Heavy... Этого ни у нас, ни у Китая нет, и в ближайшие лет восемь не появится… «Ангара А5В» (запуск которой запланирован на 2027 год) будет… все равно слабее Falcon Heavy. При этом «Ангара А5В» полетит, в лучшем случае, лет через пять, а Falcon Heavy уже летает», – отмечает эксперт.

Не менее важно, что «Ангара» гораздо дороже Falcon 9, а также своей предшественницы, ракеты-носителя «Протон-М».

«Из-за этих затрат ракета “Ангара” не может финансово конкурировать… со своим американским аналогом», – заключает Флориан Видаль.

Фундаментом российского «космопрома» являются предприятия, созданные в советские годы по всей территории страны (часто в так называемых «закрытых городах» вдоль Транссибирской магистрали). Сама многочисленность таких объектов препятствует их обновлению, считает французский исследователь.

Госкорпорацию «Роскосмос» создали в 2015-м, чтобы собрать воедино это громоздкое наследство, провести его ревизию и модернизацию.

Сегодня в ее структуру входит «свыше 120» дочерних организаций, на которых работает около 200 тыс. человек (по другим данным – 170,5 тыс.).

Все это огромное хозяйство обременено непрофильными активами, что обуславливает высокие накладные расходы производства.

«По некоторым данным, когда объединяли Центр Хруничева [и РКЦ “Прогресс”], оказалось, что у него были рыбоводческие станции, санатории, котельные. Все это насчитывало больше 40 тыс. сотрудников. У Маска в это же время было 4 тыс. сотрудников, а ракет производилось примерно одинаковое количество. Поэтому Маск мог спокойно платить своим сотрудникам в десять раз больше, что не отражалось на себестоимости ракеты», – отмечает Егоров.

Сокращения последних лет затронули 10,4 тыс. сотрудников «Роскосмоса». Но этого вряд ли достаточно, чтобы уменьшить издержки до необходимого уровня.