Я хочу жить в России Путина, а мне предлагают ехать в Польшу

За три месяца в Петербург приехали более 5 000 беженцев с Украины. При этом город официально не принимает вынужденных переселенцев, для них не организована помощь. Все держится на плечах волонтёров. Даже президентские 10 тысяч получили единицы. Если люди трудоспособного возраста, пусть и неофициально, устраиваются на работу, то пожилые остаются без пенсии — и украинской, и российской. В этих условиях даже те, кто придерживается пророссийской позиции, начинают задумываться об отъезде в Европу.

Александр Георгиевич Барсков поднимается по лестнице, опираясь на трость. Он прихрамывает, но спину держит ровно. Мы заходим в коммуналку на Большой Пороховской. Небольшая заваленная утварью кухня, грязные обои, раковина со стёртой эмалью. В одной из комнат живёт сестра Барскова. Отношения между ними плохие. Сбежавшего от боевых действий брата она приняла, но временную прописку делать отказалась. Помогли соседи, они же одели и обули.

На Московский вокзал Александр Георгиевич прибыл 12 апреля. С тех пор обедает в кафе для пенсионеров «Добродомик». Остальное «туда-сюда, ну чаечек». В подвале своего дома в Мариуполе он провел 18 суток и потерял 8 кг, за два месяца мирной жизни в России вернул всего два. «У меня режим не злоупотребления пищей», — шутит Барсков.

Он достает карточку «Мир», на которую так и не пришли обещанные 10 тысяч, и говорит, что хочет уже отказаться от этих денег. Слишком это унизительно, ему через полтора месяца исполнится 75 лет, он не хочет «прогибаться и выпрашивать». «Это все делается через Ивановскую область. Какому смешному и глупому человеку это пришло в голову...» — рассуждает Барсков.

В начале июня ему выдали временное убежище. Ровно сутки Александр Георгиевич был самым счастливым человеком, уже планировал, как перевезёт в Петербург жену и сына. Но затем он обратился в Пенсионный фонд, где ему объяснили, что пенсия выплачивается только гражданам России. А украинская ему не приходила с начала боевых действий. Рассчитывать он мог только на оставшиеся сбережения. Сын Барскова работает при церкви и финансово помочь не может.

«Там я получал приличную пенсию, думал, что мне такую же дадут и по российским меркам. А мне сказали, что «ты тут никто и зовут тебя никак», — отмечает Александр Георгиевич. — При сегодняшних технологиях, вы что, не можете запросить мое дело? Мне одна мадам, старший лейтенант, сказала в окошко: «А чего вы сюда приехали? Езжайте в Польшу. Там вас будут принимать».

Кстати. Александра Георгиевича вывез из Мариуполя священник - на своей машине. Транспорт с крестом практически не останавливали. По словам Барскова, фильтрации на границе он тоже избежал. Когда Александр Георгиевич рассказывает о родных, то непременно крестится и вспоминает святых.

Бывшего партийного работника и помощника капитана на корабле дальнего плавания «тряхнуло» в 90-е. Что именно произошло, он рассказывать не стал, но заявил, что потерял все и ещё остался в долгах. Тогда-то и пошёл искать ответы в церковь. Вера учит и сейчас принимать ситуацию со смирением.

«Зла мы ни на кого не держим. Остались ни с чем, кроме тревожного чемоданчика, где документы и пара золотых колец. Все что наживали — сгорело. Я же не пытаюсь доказывать и кричать, чей снаряд, украинский или дэнээровский, там все разбомбил. Я знаю, что никто ни рубля, ни доллара не даст за нашу разбомбленную трёхкомнатную квартиру. Мы не будем просить и унижаться. Но отдайте мне мою пенсию. Российская Федерация — правопреемник СССР во всех делах, в том числе пенсионных», — считает Барсков.

В результате знакомый Барскова предложил ему переехать в Германию. И там его почти сразу были готовы принять, но пенсионер отказался, поскольку ближайший православный храм был в 180 км от предложенного места жительства.

_________________________