Кадр из сериала "Чернобыль"
«Наша цель — счастье всего человечества». В нашумевшем сериале HBO «Чернобыль» транспарант с этим лозунгом свисает с административного здания в зараженной зоне. Людей из зоны эвакуировали, и ликвидаторы отстреливают уже немного одичавших собак прямо под этим транспарантом. Довольно прямолинейный ход сценаристов: дескать, когда цель — счастье не одного человека, а всего человечества, хорошего не жди. Но, кажется, эта прямая метафора пришлась в современной России как нельзя кстати. Думаю, отчасти этим обусловлен огромный интерес к фильму в наших широтах. Как чуть раньше — к документальному проекту Юрия Дудя «Колыма».
Несмотря на все усилия госпропаганды (и даже скорее благодаря ей), от фразы «Раньше думай о Родине, а потом о себе» сегодня все отчетливее разит лицемерием. Ведь Родина в лице начальства, как показывает вся советская и постсоветская история, обычно старается поскорее забыть своих героев, скрыть имена и реальные потери — что в войну, что во время природных катастроф или техногенных аварий. Еще и потому, что число потерь зачастую напрямую связано с некомпетентностью, ложью, а иногда просто преступными действиями или бездействием власти.
В сериале «Чернобыль» меня особенно поразил эпизод с немецким роботом «Джокером». История документальная. Советские луноходы, которые сбрасывали с крыши куски радиоактивного графита, в наиболее зараженной зоне работать не могли: электроника отказывала. За помощью к «империалистам» руководители страны обращаться до последнего не хотели — собственно, как и четверть века спустя в истории с подлодкой «Курск». Сделали исключение лишь для немецких специалистов, но когда те запросили данные об уровне радиации, дали им значения на порядок ниже — масштабы аварии тщательно скрывались от мира. Понятно, что не рассчитанный на реальные дозы радиации робот вышел из строя в первые секунды работы.
В фильме глава правительственной комиссии Борис Щербина в истерике кричит по телефону на Горбачева, и тут даже у самого благодарного зрителя вырывается вопль «Не верю!» В то, что масштабы аварии скрывали — верю. В то, что вместо отказавшего «Джокера» графит с крыши послали скидывать «биороботов» — солдат-срочников, верю. Что мгновенно выцветающий от радиации красный флаг чуть ли не ежедневно меняли на крыше реактора — тоже верю. А вот что Щербина орал на Горбачева — не верю.
Подозреваю, Щербина боялся Горбачева куда больше, чем радиации. А Горбачев боялся рассказать миру правду о Чернобыле куда больше, чем того, что новый взрыв, который, к счастью, ликвидаторы смогли предотвратить, унесет сотни тысяч жизней.
Сценаристам HBO удалось уловить чуть ли не главный парадокс советской системы, от которой нам так и не удалось избавиться: смелость и самопожертвование наших людей прямо пропорциональны трусости и лживости начальства. Так было и во времена Великой Отечественной, так происходит и сегодня. Взять любую беду, от пожаров до наводнений: пока начальство всеми правдами и неправдами стремится скрыть масштабы проблем (в первую очередь от вышестоящего руководства), реально помогают пострадавшим волонтеры и местные жители.
Вообще реакция на этот сериал, как и на «Колыму» Дудя, хорошо показывает состояние умов в современной России. Большинство критиков обоих фильмов, не считая пропагандистов на зарплате, начинают скрупулезно искать ошибки: и шахтеры голыми тоннель под реактором не рыли, и красных звезд на касках пожарных не было, и цифра погибших на Колыме неточна. Перечисление ошибок позволяет заглушить неприятные мысли о том, почему только спустя 30 (Чернобыль), а то и 80 лет (Колыма) мы начинаем узнавать правду о непростой истории нашей страны — не с помощью сказочного министерства культуры и не менее сказочных исторических обществ, а благодаря британскому телеканалу и документалистике из YouTube.
Ведь правда — это не только набор фактов, но и возможность сказать, что ты думаешь, не оглядываясь на мнение начальства. Иностранные кинематографисты и Юрий Дудь со своей молодой многомиллионной интернет-аудиторией могут себе это позволить. В то время как допущенные до бюджета отечественные художники все поют старые песни про победы СССР в спорте и космосе. И, конечно, с этой точки зрения «Колыма» и «Чернобыль», разные по качеству и художественной ценности, отличаются от патриотических поделок Минкульта, как живое от мертвого.
Отдельное наблюдение — реакция армии пропагандистов. Агитаторы Кремля буквально пошли на оба фильма войной. Казалось бы, почему? В чем идеологическая диверсия этих вовсе не агрессивных по отношению к нашей стране произведений? Неужели те, кто сегодня руководит Россией, всерьез считают себя продолжателями дела Сталина или оказавшегося нынче в глубокой опале Горбачева? Думаю, дело в другом. Сама система, основанная на постулате, что жизнь одного человека — ничто по сравнению с глобальными целями осчастливить все человечество или доказать свое превосходство всему миру, не изменилась и после распада СССР.
Нынешние оптимизация медицины, увеличение пенсионного возраста, советы чиновников гражданам затянуть пояса, пока бульдозеры утюжат санкционные продукты, — те же Колыма или Чернобыль в лайтовой версии. Однако вопрос «ради чего?» все чаще не просто повисает в воздухе, но и заметно влияет на рейтинги первых лиц. Фильмы, которые заставляют людей думать о природе и качестве власти, — конечно, с точки зрения начальства, идеологически опасны.
Сериал «Чернобыль» начинается со слов «какова цена лжи?» И поиск ответов на этот вопрос, кажется, все больше волнует российскую аудиторию, особенно молодую. Причем волнует тем сильнее, чем активнее начальство огораживается от серьезного разговора с гражданами попытками контролировать интернет и частоколом уголовных статей за оскорбление власти.
Виктория Волошина
